Агент 117: Миссия в Рио

С гэгами и хохмами тут все в порядке. Отличный пародийный персонаж - церэушник Билл с его голливудской улыбкой, непрерывным туповатым смехом и бесконечными cocksucker, motherfucker, stupid son of a bitch и прочими милыми прозвищами, которыми он награждает Юбера. Замечательная сцена в лагере хиппи, когда агента 117 наконец-то ВСТАВИЛО. Роскошный эпизод с "погоней" в больнице, на котором мы с котом Бубликом просто рыдали, до того это смешно выглядело. Так что достойное продолжение - однозначно, достойное. Хазанавичус планку ни на дюйм не опустил, так что, если они задумали триквел, буду смотреть обязательно, тем более что на свете остается немало стран, куда агент 117 может отправиться с чрезвычайно важной миссией.

Сами французы запомнили Жана Дюжардена ещё по юмористическим телевизионным шоу – однако россияне впервые отметили его, пожалуй, лишь в «Брисе великолепном», или «Брисе из Ниццы», когда Жан уже пребывал на Родине в статусе яркой «звезды». В сравнении с этим несмешным и вызывающе глупым молодёжным фарсом картины про агента ОСС 117, включая вторую часть, выглядят, безусловно, предпочтительнее – хотя бы по той причине, что сам исполнитель не производит столь удручающего впечатления, как в обличии сёрфингиста, юного гуляки и недоумка. Но вместе с тем свежеиспечённый король гэгов ввязался в крайне опасную авантюру, с неизбежностью спровоцировав сравнения с Пьером Ришаром, Жаном-Полем Бельмондо, Жаном Рено, Тьерри Лермиттом – и существенно уступая коллегам.

Первый «Агент 117», действие которого происходило в Каире во времена Четвертой республики, был похож на настоящий, пусть и слегка взбесившийся шпионский фильм 50-х годов. Продолжение, в свою очередь, стилизовано под 60-е, но куда менее тонко — такое, чуть подучившись, могли бы снять авторы «Гитлер капута». В плюсе — по-прежнему выдающаяся мимика Дюжардена и удачная шутка о том, что фашисты, как и евреи, имеют моральное право на свое небольшое государство; но очаровательная двусмысленность первой серии, все время балансировавшей между анекдотом и признанием в люб­ви старому кино, испарилась без следа.