Цена страсти

Было ясно, что если после почти четвертьвекового перерыва кинематографист такого ранга, как Мэтью Чепман, садится в режиссерское кресло – значит, он, скорее всего, собирается сказать нечто весьма важное. Так оно и получилось. The Ledge – мощная религиозная драма, разыгрывающая спор о вере в нестандартном, парадоксальном ключе; драма с чрезвычайно насыщенными диалогами, богатой, небанальной лексикой, острой и одновременно изящной иронией.

Противостояние Джо и Гэвина, на мой взгляд, самая интересная часть фильма - именно она выделяет его из множества других похожих картин и придает ему более глубокий смысл. Благодаря религиозным спорам героев, жанр всего фильма можно определить как философский триллер. Эта линия превращает «Цену страсти» из обычной мелодрамы в шокирующую историю о том, как религия превращает интеллигентных и, в общем-то, неплохих людей в жестоких и иррациональных. Непримиримые антагонисты Джо и Гэвин на первый взгляд кажутся абсолютно разными людьми, но на самом деле оказываются очень похожими. Каждый из них ищет любви и правды, но одного эти искания заставляют отвернуться от Бога, а другого, наоборот, привели к вере. Джо и Гэвин - воплощение двух крайностей, борьбу которых хоть раз в жизни ощущал каждый человек. Именно поэтому их философские беседы о вере и Боге нагнетают больше саспенса, чем стояние на карнизе.

Смешно сказать, но фильм Мэтью Чэпмена совсем не так уж плох, как может показаться из прочтения синопсиса. Чэпмену удалось всего за 10 миллионов снять качественный, захватывающий триллер, в котором девяносто процентов времени занимают… разговоры о Боге и смысле жизни. Задача, мягко говоря, не из простых. Вот только убеждения режиссера, как это часто бывает, оказываются здесь сильнее таланта. Когда-то шокированный тем, как гомофобы привычно прикрывают свои воззрения Библией, Чэпмен стал ярым ненавистником религии как таковой (он, к слову, даже написал два безбожных труда на тему); в «Цене страсти» его претензии к институту церкви и вовсе подробно перенесены на экран. В итоге, несмотря на красивую картинку, еще более красивую Лив Тайлер и хорошую игру актеров, у него получается опус откровенно пропагандистский, причем еще и довольно двусмысленный

В лучшие моменты получается старомодное разговорное кино про то, как парень с трагическим прошлым встретил девушку с прошлым проблемным. Самому режиссеру не хватает веры в убедительность преимущества радостей жизни перед церковными догматами и суевериями (тут достается не только христианам, но и иудеям), так что он подключает слезинку ребенка и безграничный космос как аргумент против возможности и необходимости божественного абсолюта — по отцовской линии Чэпмен является внуком физика и астронома. Однако серьезного разговора на философские темы не случается. Слишком очевидно, что автора интересуют не столько вопросы о предельных основаниях бытия, сколько гораздо более простая задача – какими неприятными и опасными людьми являются те, кто держит в руке томик Библии, а в тумбочке — пистолет.

Режиссер и сценарист Мэттью Чапман — американский праправнук Чарлза Дарвина, и хотя он среди прочего написал когда-то сценарий «Вердикта за деньги», основной род его деятельности — неустанная пропаганда наследия предка и сопутствующая этому борьба с клерикалами и фундаменталистами. В связи с этим про его новый фильм было загодя понятно, что это будет пламенная антихристианская проповедь, и внешне «Цена страсти» сполна отрабатывает программу от первого плана со зловеще торчащим церковным шпилем до последней реплики «А вот молиться, дети, мы сегодня не станем». Глубина веры каждого персонажа обратно пропорциональна его человеческим качествам — и такая старомодная схематичность во многом оправдывает нелепости диалогов, топорную игру актеров и зашкаливающее обилие штампов в сюжете. Вот только фильм — не автобус с надписью «Бога нет», выпущенный на улицы Лондона английским единомышленником Чапмана Ричардом Докинзом.

Для подкованного борца с догматизмом религии с ученой степенью приёмы, которыми Чэпмен пользуется в «Цене страсти», выглядят, мягко говоря, несолидно. Актёры здесь собрались хорошие — похудевший Уилсон одним лицом играет такую внутреннюю бездну, что ух, а у Тайлер в глазах убедительно собирается всё отчаяние мира. Волей Чэпмена все эти хорошие люди играют не столько живых персонажей, сколько такие ходячие тумбы, на которые режиссеру и сценаристу удобно вешать плакатики с лозунгами различных идеологий. И в какой бы то ни было конфликт между ними поэтому не веришь ни капли — какой может быть конфликт между тумбами? Они стоят, на них висит. Зачем этот конфликт нужен режиссеру и сценаристу, понятно прекрасно — но внутри логики фильма для этого конфликта никакого оправдания нет. То есть, «Цена страсти» — тот самый случай, когда тебе настойчиво, прямо в лоб талдычат громкое «А!», которое при этом так и не становится частью фильма, а остаётся отвлеченной идеей. Кажется, это называется простым русским словом «пропаганда». И, кажется, в кинотеатр мы ходим немножко не за этим.

Проблема «Цены страсти», в которую режиссер постарался вложить всю силу антиклерикального убеждения, в том, что она одновременно пытается быть и триллером, и снятой в сдержанных сандэнсовских красках драмой, а в итоге выходит банальным набором мелодраматических клише. Все положительные интенции автор старательно сводит на нет обилием анекдотически сентиментальных деталей.