Чёрный лебедь

Сам по себе сюжет, несмотря на кажущуюся поначалу простоту, очень захватывает и поднимает интересную тему: А стоит ли искусство таких жертв? "Конечно же, стоит!" считала Нина и принялась искать в себе те качества, которых ей не хватало, чтобы сыграть свою роль лучше всех. В целом, можно сказать, что "Черный лебедь" абсолютно заслуженно получил свои номинации на премию "Оскар". Это действительно великолепная картина, которую стоит посмотреть, даже если вы не являетесь поклонником балета. Что же касается основного вопроса "Стоит ли?". Наверное, стоит, ведь именно такое искусство и называют настоящим. Вот только, погрузившись в работу, нелья забывать обратного пути к тому моменту, когда ты был собой.

Аронофски один из самых причудливых художников в современном кино. Раздражающая интеллектуальная угодливость, превращающая каждый его фильм в кладбище общих мест, «идеальный арт-хаус», сочетается в нем с талантом того же редкого свойства, что у Содерберга, Коэнов или Линча, – талантом абсолютного понимания самой природы кино. В «Черном лебеде» в этой своей двойственности он доходит до предела – и, кажется, совершает прорыв… черт знает куда. В пространство совершенно бесстыдной свободы, соучастие которой и есть главное удовольствие от фильма. То, что «Черный лебедь» безупречно работает как психологический триллер, лучше всего доказывают сборы. Если у академиков есть хоть капля самоиронии и честности, режиссерский «Оскар» в этом году должен достаться Даррену Аронофски.

Фильм снят мастерски, захватывает неимоверно. Портман сыграла лучшую роль в карьере и не на шутку пугает постепенным превращением своей героини из невинного ребенка в одержимую маньячку. Режиссер изобретательно нагнетает саспенс, сочетая ударные спецэффекты в сценах видений героини с более тонкими приемами. Великолепная работа. Придраться, пожалуй, можно только к решению запечатлеть картину на ручную камеру (оператор Матье Либатик); для проекта с эстетскими визуальными наворотами оно не слишком подходит. Однако в целом «Черный лебедь» производит впечатление отлично продуманного и снятого кино, достойного «Оскара».

«Чёрный лебедь» - это кино, которое также нужно покорить, чтобы оно покорило вас. Это кино на сопротивление. Иногда вам захочется закрыть глаза, или даже выбежать из зала, но оторваться от экрана будет невозможно. Даррен Аронофски создал один из самых лучших фильмов последних лет, соткав из, казалось бы, невозможных психоделических и авторских нитей удивительно зрительское полотно. Об этом свидетельствуют и впечатляющие кассовые сборы «Лебедя» в США, и всевозможные награды и номинации профессиональных и любительских ассоциаций и киноакадемий. Теперь пришла очередь и российского зрителя, который, выйдя из темного зала со слезами на глазах, прошепчет: «Да! Я испытал свое киносовершенство!». Ну, если раньше не сбежит, конечно.

Даррен Аронофски снял почти идеальное кино об искусстве, безумии и том, как сложно иногда бывает отличить одно от другого. Самое глупое, что можно сделать с этим фильмом — это попытаться обвинить его в пошлости или вторичности. "Черный лебедь" — кино, которое с равным успехом можно сравнивать с классическими "Красными башмачками" 1948 года и "Дневниками красной туфельки" в субботнем телеэфире, — и то и другое будет верно. Аронофски, которому после всех аплодисментов и освистываний уже никому ничего не нужно доказывать, в "Черном лебеде" удалось сделать кое-что очень важное: вернуть очевидно авторскому, недетскому и немассовому кино непосредственность. Разделения, при котором арткино — это когда нужно морщить лобик, а за всем остальным — к комиксам, роботам, вампирам и старшеклассницам, больше нет. "Черный лебедь" можно смотреть как захватывающий триллер о безумии или мелодраму о стройненьких танцовщицах.

Даррен Аронофски сделал очень много – кто из вас может с уверенностью перечислить все моменты фильма, которые были реальны, и те, которые не были реальностью? Он вволю наигрался с нашим чувством восприятия и размыл границы реальности – именно благодаря этому получилось передать это неуловимое ощущение полной иррациональности происходящего. Ди и было ли это все на самом деле? Помимо невероятного спектакля, «Черный лебедь» дает возможность взглянуть внутрь себя – именно отсюда берутся все наши страхи, вся неуверенность в себе – все находится у нас в голове. «Черный лебедь» был очень удачным ходом Даррена Аронофски, который смело можно именовать лучшим фильмом про балет и одним из лучших фильмов режиссера в частности.

Авторы не скупятся на подробности, воспроизводя процесс стремительного сошествия Нины в бездны безумия. То, что поначалу могло показаться побочным эффектом наркотического средства, принятого по примеру Лили (в преддверии реквиема по мечте?), вскоре приобретает характер мании, приводящей к устойчивым галлюцинациям и в конечном итоге – к расщеплению разума. Аронофски с готовностью вливается в богатую литературную и кинематографическую традицию, вдохновенно живописуя растущее отвращение женщины к миру, как у Романа Поланского, и изматывающую борьбу с двойником, стремящимся подавить, покорить, изничтожить личность. Причём новаторство заключается всё же не в обнажении интимных мотивов, высвобождающихся в душе целомудренной натуры под нажимом властного – сообразно фамилии, созвучной французскому слову «le roi», ‘король’ – Леруа, точно вулканическая лава.

Многих раздражает, что Аронофски постоянно то ли мечет бисер перед культурно ориентированными свиньями, то ли настойчиво предлагает в него поиграть. Но нельзя не признать, что все эти резкие переходы от классической истории о судьбе гения к не менее традиционному психологическому триллеру (с остановками на драме взросления) выглядят максимально естественно. Сваливая в одну кучу все жанры, стили и отсылки, Аронофски добивается удивительного эффекта – мы не просто вслед за героиней перестаем различать реальность и галлюцинацию, но и забываем, какой фильм мы смотрим, и фильм ли это вообще – постоянно звучащая музыка Чайковского усугубляет эффект какого-то принципиально иного драматического действа.

«Черный лебедь» – кино несоизмеримо более масштабное, нежели просто очерк балетных превратностей и интриг. Разумеется, героиня Натали Портман борется не с юным сан-францисским дарованием, претендующим самой станцевать Королеву лебедей, – героиня Натали Портман борется с Черным лебедем, прорастающим сквозь ее сознание и, в сюрреалистических искажениях психики, сквозь ее тело. Естественно, она проигрывает, потому что Черного лебедя невозможно сдерживать вечно. И естественно, она выигрывает, потому что Черный лебедь заключает в себе высшую красоту, от которой нет противоядия с тех пор, как этот мир пал.

Ответить на простой вопрос — так хорош или плох «Черный лебедь» — невозможно. Он, как Одетта-Одиллия, наполовину бел, наполовину черен. В равной степени изощрен и наивен, умен и глуп. Он заставляет грызть ногти в поисках трактовок и почесывать интерес к зазеркалью балетного мира, не менее сказочного, чем сюжет «Лебединого озера». Ну где еще услышишь такие слова утешения: «Что бы ни случилось, ты ведь можешь и дальше танцевать партию Кошки, она тоже прекрасна».

«Черный лебедь» — далеко не первая переоцененная картина за этот год, но, так или иначе, хотелось бы поинтересоваться у сведущих: адская машинерия балета, красота и совершенство, принесение себя в жертву во имя искусства, его природа и зарождение — простите, все это в каком отрезке хронометража вы увидели? Безусловно, перед нами эффектный триллер, который при всем при этом довольно нагло выстроен на культурных заимствованиях: безумие здесь как в «Отвращении», интриги как в «Шоугелз», атмосфера как в «Суспирии», мать как в «Пианистке». Идентифицировать в этой компиляции самого Даррена Аронофски непросто, впрочем, кое-какие характерные особенности выдают автора с головой. Патологическое отсутствие чувства юмора, к примеру, и удивительная способность выворачивать своих актеров наизнанку ради иллюстрации какой-нибудь замшелой банальности.

Многое здесь выглядит вторичным, позаимствованным у именитых предшественников: балет и соперничество взяты напрокат у Дарио Ардженто («Суспирия») и Пола Верховена («Шоугелз»), фрустрация — у Михаэля Ханеке («Пианистка») и, куда без него, Романа Полански. Беда, конечно, не столько в том, что все это мы уже много раз видели. Хуже, что этот изъезженный вдоль и поперек сюжет Аронофски реализует с пафосом и серьезностью неофита, в глаза не видевшего классики, а за правду об изнанке балетного мира выдает набор обывательских стереотипов. Как раз из-за этих не к месту надутых щек (все-таки странно строить из себя большого художника, снимая откровенный эксплотейшн) фильм выглядит куда более смешным, чем задумывалось.

Кино выходит на коду в состоянии уже абсолютной истерики, по пути обрастая обещанным ещё в трейлере лебединым пером и перекрашиваясь туда-обратно уже на расстоянии монтажной склейки. Натали Портман выдаёт в кадре верхнее «ля» своей карьеры, не сумев до сих пор добраться до вожделенной статуэтки ни в номинированной «Близости», ни в неноминированной «Вендетте», хотя в обоих случаях и надрыв, и общий уровень исполнения был вполне достоин «Оскара». На этот раз, видимо, дадут. Что хорошо. А вот Аронофски, вошедшего в резонанс с киноакадемиками ещё с «Рестлером», хотелось бы попросить вернуться от прогрессирующей условности к реальности, ибо эта дорожка его уже один раз подвела с «Фонтаном», подведёт и снова.

Не скрою — та самоотдача, с которой и режиссер, и актриса исполняют этот исступленный номер, приковывает взгляд и нешуточно будоражит кровь. Другое дело, что когда стихают аплодисменты и рассеивается кровавая дымка, обнаружить весомый повод для этого коллективного исступления оказывается не так-то легко. Бросая массу своих и актёрских усилий на историю о том, как ломается хорошая девочка, Аронофски как-то забывает показать, чему, собственно, там было ломаться. Портмановская Нина — не живой персонаж из плоти и крови, за ней не стоит ничего, кроме мужланских проекций довольно типичного образа беззащитной хорошенькой жертвы, за чьим падением так сладостно и круто наблюдать. В общем, бессовестный балетный триллер, чью репутацию серьёзно подмочили собственные не совсем добропорядочные намерения.