Девять

Если искать ту половину, на которую «Девять» больше «Восьми с половиной», то она становится следствием почти полного отказа Маршалла от исповедальности оригинала. Место феллиниевского экскурса в собственное сознание здесь занимает распевная мелодрама человека, не желавшего менять свободу собственных фантазий на ответственность и хлопоты мира реального, — кризис уникальный Маршалл таким образом замещает универсальным. И при всей пошлости получающегося парада кружевных чулок и фальшивых романтичных акцентов приходится признать: не надо быть Феллини, чтобы вместо разрешения трудных отношений со всеми женщинами в своей жизни мысленно выстраивать из этих самых женщин кабареточный кордебалет.

Уделяя явно больше внимания созданию музыкальной феерии, чем выяснению отношений с Феллини, Маршалл как-то очень ненавязчиво отстаивает свое право на самостоятельность. Он переносит акцент с творческого ступора на неумение отделять работу от личной жизни, напирает на отношения с женой больше, чем на отношения с женщинами, даже добавляет в конец немного американской морали — но все это воспринимается как такое же невинное развлечение, как и игра в то, что Дэниел Дэй-Льюис — итальянец, а Джуди Денч — парижанка. То, что вышло у Маршалла, страшно возмутит тех, кто гордится, как сильно они любят «8 1/2». И наоборот — особенно понравится тем, кто стесняется признаться, что при всем уважении к Феллини им никогда не удавалось посмотреть «8 1/2», ни разу не уснув.

Контраст строгого чёрно-белого изображения с брызжущими яркими красками, прорезаемыми лучами света, подчинёнными зажигательному ритму песен4 музыкально-танцевальными номерами создаёт запоминающийся эффект, знаменуя разрыв между давящей серой обыденностью и заоблачной высью, куда беззаветно стремится душа. Возможно, во второй половине повествования бесконечное и бесперспективное плутание Контини по лабиринту отношений с близкими женщинами несколько провисает – однако всё искупает возвышенный, оптимистичный финальный аккорд. Девятому фильму – быть!

Роб Маршалл подошел к постановке во всеоружии собственного положительного опыта: он ведь снял "Чикаго", успех которого в нулевых дал повод для зарождения новой волны музыкального кино. Ему все под силу. Однако единственным внятным режиссерским решением было привести на площадку пять блестящих актрис: Кидман, Котийяр, Крус, Денч и Лорен. Маршалл хотел призвать на роль гения Гвидо Хавьера Бардема, но получил, увы, чересчур интеллектуально го, нервического Дэниела Дэй Льюиса. Остальное безобразно предсказуемо: в "Девять" все дорого, эффектно и как-то не очень уместно.

Когда смотришь опус Роба Маршалла, на ум приходит только одно слово — «импотенция». Нет, ну правда: по отношению к актрисам, которые лениво отыгрывают здесь условные типажи, ни сам режиссер, ни камера талантливого оператора не чувствуют ничего, причем даже в тот момент, когда девушки призывно раздвигают ноги в своих хореографических па. За счет попадания в роль любопытно наблюдать лишь за работой Марион Котийар, а вот все остальное — это действительно «тушите свет», как говорится в подобных случаях.

Звучало ли все это интереснее в обласканной наградами бродвейской постановке – неизвестно, но мюзикл с невыдающимися песнями – это полбеды. А вот киномюзикл с невыдающимися песнями по мотивам фильма с выдающимся саундтреком – уже катастрофа. Один пролет камеры по зонтикам отдыхающих на водах в начале «8 1/2» под «Полет валькирий» убирает весь фильм Маршалла не только кинематографически, что в данном случае, наверное, неизбежно и несмертельно, но даже хореографически, что гораздо серьезнее. Фильм о гибнущем фильме гибнет сам, и остается только гадать – результат ли это концептуального хода или простая творческая неудача.

«Девять» напоминает посвященный Италии спецвыпуск глянцевого журнала: в нем все ласкает глаз, от пейзажей до толпы лауреаток «Оскара» в ролях второго плана, его приятно рассматривать, но ни в сердце, ни в голове он надолго не останется. Не произведет этот фильм сильного впечатления даже на слуховой аппарат: хотя персонажи беспрестанно поют, в «Девяти» нет не только ни одной мелодии, которая могла бы сравниться с произведениями Нино Рота, но вообще какой бы то ни было запоминающейся музыки.