Фильм Довлатов охватит четыре дня из жизни знаменитого писателя Сергея Довлатова и уделит особое внимание его разговорам со своим другом - молодым поэтом Иосифом Бродским. Режиссёром этой биографической мелодрамы выступил знаменитый Алексей Герман младший (Бумажный солдат, Под электрическими облаками), а исполнителя главной роли на протяжении всего съёмочного периода держали в тайне. Сейчас уже известно, что писателя сыграл малоизвестный сербский актёр Милан Марич. Съёмки стартовали ещё в начале 2015 года, но закончить картину удалось лишь в 2017, а выход в широкий прокат и вовсе состоится в начале 2018 года.
Картина развернётся в 1971 году, повествуя о жизни, быте и окружении Сергея Довлатова ещё за год до вынужденного отъезда в Таллин. Главный герой вовсю активно занимается писательской деятельностью, однако не публикует свои рассказы на тот момент времени ещё ни в одном из многочисленных журналов Советского Союза. Кинолента Германа сфокусируется на людях, окружающих писателя, благодаря которым он и стал знаменитым творцом в литературе. История расскажет о его друзьях, жене, дочери, а также о Ленинграде тех времён, живущем в своём особом ритме.
Актёрский состав фильмы включает в себя немало знаменитых звёзд российского кино, как Данила Козловский, Светлана Ходченкова, зарубежных артистов, как Кати Оутинен, а главные роли исполнили Милан Марич, Артур Бесчастный, Тамара Оганесян, Пётр Гонсовский, Елена Лядова и другие. Дата премьеры в кинотеатрах России запланирована на 1 марта 2018 года.
Приключения вперемешку с иллюзиями, стихами Бродского и подпольным джазом. Трогательная любовь к дочке на фоне пьянства и безнадеги.
Правильно выбранные время, место и герой, разумеется, не дают гарантии, что удастся оживить их на экране. У Германа получилось. «Довлатов» — самая зрелая, цельная и внятная его картина.
Довлатовская история – не только про писателя и его проблемы, она и про простых людей тоже. Про дружбу и непонимание – тотальное, дремучее, враждебное, – про нежную любовь к детям, про мужественность и слабость, про бесконечные поиски своего пути и априори проигрышную борьбу против системы.
Кино очень неторопливое, тягучее, практически, бессюжетное, абсолютно безрадостное по настроению, но сделанное с любовью и уважением к герою. Сделанное мастерски, очень тонко и пронзительно.
Для режиссера «Довлатов» — опыт стопроцентно зрительского кино, как «Дуэлянт» для Мизгирева или «Ледокол» для Хомерики. Просто те ориентируются на знакомые аудитории форматы высказывания, а Герман — на популярную фигуру, икону хипстеров, которому и памятник у модного бара, как нарочно, поставили.
Для работы подобного уровня «Довлатов» неприлично болтлив: слова часто дублируют то, что понятно и так. Более того: режиссер то и дело цитирует своего героя, из-за чего разговорная речь время от времени подменяется книжной.
"Довлатов" манерой киноповествования очень напоминает фильмы отца режиссера, Алексея Германа-старшего, это фильм, в котором проявилось высокое мастерство режиссерской работы, настоящая магия кино.
Порой кажется, что весь фильм соткан из осенне-зимнего неба, сомнений и разговоров. В этом его очарование вкупе с искренностью и эмоциональностью.
Хорошо, что Герману удалось прикоснуться к ней. Именно прикоснуться, для режиссера жизнь писателя все же стала фоном, а главным героем — «эпоха тоталитаризма».
Портрет «лишних людей» той эпохи, названный именем одного из самых ярких представителей группы. Мало разговоров о системе, много – о творчестве. Никакого противоборства, лишь надежда и тоска, сменяющие друг друга.
Памятливые даже вспоминают шутки. А новые, младые, незнакомые, ищут пламенного борца с тоталитарными ужасами. Который, как положено пламенному борцу, хорошо смотрелся бы в твиттере. Тем, кто ищет пламени, Герман-младший дает огня.
Сюжетный стержень как таковой в картине отсутствует. Фильм строится в основном на диалогах, случайных ситуациях, проишествиях — временами комичных, но куда чаще печальных.
Лиричная, честная и красивая биографическая драма не только о самом Сергее Довлатове, но и об искусстве в рамках советского общественно-политического строя.
Даже зарубежные критики, приехавшие на фестиваль, прониклись: первый показ завершился аплодисментами, а на эмоции все гости холодного Берлина, как и жители Петербурга в ноябре 1971-го, традиционно скупы.
Фильм действительно стоит видеть на большом экране. Не в последнюю очередь благодаря работе оператора «Иды» Лукаша Зала и уже упомянутой выдающейся работе художника-постановщика Елены Окопной.
«Довлатов» Германа существует в особом, почти неосязаемом зазоре между подлинностью и вымыслом.
Вместе с художником-постановщиком Еленой Окопной они проделали гигантскую работу по созданию вселенной «Довлатова», страны, которой больше нет, но от которой осталось – в этом случае, к счастью, – множество артефактов. Предметы быта, одежду, посуду, мебель, все это собирали не один год, сами и с помощью петербуржцев, бывших ленинградцев, отыскавших на антресолях что-то из 71-го.
Это фильм, который не пытается быть смешным (наоборот: остроты актеры словно смазывают, смешные на бумаге фразы намеренно не отбиваются интонационно), и которому, возможно, не повредило бы некоторое сокращение хронометража.
Изображение брежневских «заморозков» в культуре на примере молодого Сергея Довлатова в годы его жизни в Ленинграде.
Чувство сгущающейся моральной тяжести Алексей Герман передает приемом, который никогда не подводил ни его самого, ни его отца.
Режиссер «Довлатова» копает глубже, поскольку заглавный герой у него произносит фразу «ад – это ты сам», а, по мнению исследователей писателя, краеугольным камнем его творчества является изматывающее душу одиночество.
Надежда увидеть фильм про Довлатова, похожий на рассказы Довлатова, не оправдалась. Юмора в фильме почти нет, а жизнь ленинградской творческой интеллигенции показана с трагической серьезностью, все персонажи словно непрерывно на похоронах.
Повествование рыхловато и порой топчется на одном месте, поскольку изо дня в день (тем более это структурировано по календарю) происходит практически то же самое. Зацикленность и клаустрофобия рассказываемой истории (и не столь уж важно, что несколько хороших сцен сняты на натуре) как бы соответствуют той эпохе, каковой она видится спустя 46 лет.
Фильм о писателе немотствует. Слова, как и сам писатель, немного лишние. Где-то невнятны и путаны, как признание влюбленного, а где-то напротив просветительски объяснительны, слишком подробны, слишком лояльны к зрителю, ввалившемуся с мороза.
Это сон сегодняшнего школьника, перебравшего советской литературы, официальной и неофициальной, и грезящего о загадочном «Сайгоне» и зловещем ОБХСС, транспарантах и обэриутах, молодом Бродском и старых коммуналках, заморозках, наступивших после оттепели, Евтушенко в красных носках, наконец.
На самом деле все нереально, мы спим и видим прошлое, каким оно могло бы быть. Заводы, коммуналки, дача уролога, редакция журнала, метростроевцы… Давно забытые приметы ушедшей эпохи. Еще чуть-чуть – и все исчезнет. Испарится.
Фильм окончательно перестаёт говорить о них что-то для себя новое, но это его, естественно, не останавливает, и они (точнее, только Довлатов и Бродский) продолжают бродить по кадру, предрекая свою раннюю смерть, так и не становясь в полной мере людьми из плоти и крови, чтобы в итоге раствориться вместе со всеми прочими персонажами, конфликтами и самой эпохой в морозной ленинградской дымке.
В «Довлатове» нет полной картины 70-х годов и полного портрета писателя, фильм не богат информацией и подробностями.
Немного странным выглядит и выбранный период жизни писателя: кажется, что подобная неделя — максимально невыразительна для отражения жизни Довлатова.
Cам Довлатов и его дар здесь, в сущности, остаются нераскрытыми, проявляясь и утверждаясь только через взаимодействие с другими персонажами, только через убежденность в его таланте друзей и бывших жен.
Ожидалось, что фильм о свободе замахнется ударить по всему, что сегодня связано с несвободой. Ожидалось, что он будет огрызаться и, может быть, даже скандалить. А он взял и увидел чистое и загадочное небо.
Режиссёр вряд ли надеялся потрясти публику выпячиванием отрицательных сторон жизни в социалистической сверхдержаве: в данном отношении фильм слабоват даже по меркам «перестройки», не то что отдельных «откровений» последних лет.
Надо же ухитриться снять фильм о нем так, чтобы не читавший его тексты человек и догадаться не смог, что он писал смешное.