Голая правда

Оригинальное название картины звучит пожестче — «The Ugly Truth», т. е. не голая, а очень даже грязная, гадкая правда. То же самое можно сказать о подавляющем числе острот и шуток, основная часть которых исходит из уст героя Батлера, но временами и другие персонажи от него не отстают. Впрочем, менее смешными эти шутки от своей грубости не становятся. Джерард Батлер убийственно обаятелен и абсолютно органичен в этой роли, страшно подумать, что творится со смотрящей на него женской аудиторией. Красавица Кэтрин Хэйгл замечательно вписывается в образ сексуальной и восторженной дурочки, да и смешить публику у нее тоже получается вполне удачно. Ну, а то, что сюжет схематичен, приходится воспринимать как данность — все просчитано до нас, банально, но работает. Остальное — сущие мелочи.

«Голой правдой» Лукетич доказывает, что можно снимать кино на избитые темы – не претендуя на оригинальность, не используя качественно новые технологии – и при этом выдавать интересный продукт. Достоинство его новой романтической комедии – душевность. «Голая правда» хороша, как какой-нибудь старый-добрый мюзикл, который можно смотреть и пересматривать с любого места, главное, чтобы настроение было соответствующим. Существенный недостаток картины – нехарактерное для жанра романтической комедии наличие низкопробных, второсортных шуток. Трейлер, в котором отражен эпизод с вибротрусиками, возможно, отпугнул некоторых, особо чопорных зрительниц (воодушевив при этом их потенциальных спутников). Но не стоит чересчур беспокоиться на счет пошлого юмора – его не очень много, и если сосредоточиться на любовных перипетиях, «правда» покажется не «голой», а слегка «обнаженной».

Проходная, бестолковая, банальная и миллион раз до этого высказанная "Правда" — это, в конечном итоге, очень смешная комедия с одними из самых обаятельных актеров нынешнего поколения (Батлеру с Хайгл точно не избежать бы слухов о романтической связи, когда бы Хайгл не вышла замуж буквально в канун премьеры). И не зря герой Батлера упрекает: "Я говорю, что люблю тебя, а ты слышишь только про истеричку" — какая, ей богу разница, что все уже было, когда Хайгл так уморительно прыгает, а Батлер так выразительно смотрит ей вслед.

Когда романтическую комедию начинают упрекать в тривиальности сюжетных перипетий, недостоверности характеров и интересоваться, почему прожженный суперпрофессиональный продюсер ведет себя как анекдотичная блондинка с чайной ложкой мозгов, всегда очень хочется процитировать старый анекдот про верблюда. Тот самый, когда корабль пустыни в ответ на вопрос: «Почему у тебя такая кривая шея» грустно ответил: «А что у меня прямое?». В конце концов, в «Голой правде» наличествуют красивая блондинка, обаятельный шатен, любовный треугольник, непростой путь к счастью, шутки в стиле: «Я запрещаю тебе произносить в эфире фразы, где соседствуют слова «брать» и «рот», обмазываемые вареньем девушки в бикини и финальный поцелуй на воздушном шаре. Какого еще Д'Артаньяна вам надо?

Конечно, в сезон телевизионных отпусков можно на экраны выпускать любого брутального циника с большим серцем, такого ранимого, что обидеть его в лучших чувствах легче, чем понять и переманить многомиллионным контрактом на другой канал. Ведь ни доктор Хаус не заглянет на огонёк к Эбби и Майку с верным диагнозом – «Вы идиоты», ни Кэл Лайтман не подскажет, что Майк на самом деле врёт телезрителям в прямом эфире, а не племяннику дома и Эбби в лифте, баре и в корзине воздушного шара. Вот Лукетич и поспешил воспользоваться свободой манёвра, чем чуть не сделал сложный жанр ещё и скучным. А ведь будь сценарий получше да посмешнее и диалоги поискромётней да поострее, новыми красками засияла бы старая мысль о неравенстве полов, которую великая Бэтт Дэвис сформулировала так: «Если у мужчины есть собственное мнение, он — мужчина. Если своё мнение высказывает женщина, она — сука».

Равняясь, очевидно, на старые голливудские комедии про войну полов, авторы «Голой правды» — режиссер Лукетич со светлым пятном в фильмографии под названием «Блондинка в законе» и аж три сценаристки — вовсю пользовались своим единственным перед ними преимуществом, либерализацией нравов: у Кэтрин Хепберн не было возможности надеть вибрирующие трусы с дистанционным пультом управления, а Спенсер Трейси не мог материться и шлепать ее по выступающим частям тела. Хейгл и Батлер проделывают все это с успехом. Но трагедия и конкретного фильма, и жанра в целом в том, что война давно уже окончена, а мелкие очаги напряженности потушены на фронте «Секса в большом городе». Конкурировать с которым в плане задорной пошлости — ­дело заведомо проигрышное.

Шокирующая правда о «Голой правде» — настоящей правды в ней нет, кажется, ни слова. В ней полно чисто киношных штампов и клише, хватает грубости и вульгарности. Имеется также немножко чувственности, капелька романтики и бездна дурацких шуток. Но правды — повторюсь, чтобы сразу разобраться с главным — нет вовсе. Сколь бы «Голая правда» не пыжилась на неё претендовать. В «Голой правде» возникает забавный эффект — два очень хороших актёра, на диво хороший в комической роли Батлер и практически сияющая Хейгл, вынуждены разыгрывать ужасно надуманный конфликт между двумя не менее надуманными концепциями отношений. И то, что их естественное актерское обаяние порой все же прорывается сквозь всю эту межполовую сценарную шелуху — это что-то вроде маленького чуда. Слишком маленького всё же, чтобы можно было получить от фильма искреннее и глубокое удовольствие.