Голем

Поверьте, это не просто страшилка, а социальная притча со смыслом. Что, впрочем, отнюдь не отменяет безупречной атмосферы готического хоррора — рассказывая вымышленную историю, создатели фильма с блеском используют все атрибуты дела загадочного уайтчепельского убийцы.

В результате взяли верх сдержанная чопорность и холодный, почти прозекторский расчет. Сложнейшая интрига выверена и работает с точностью Биг Бена, все тайное становится явным, концы (даже надежно упрятанные в водах Темзы) сходятся с концами.

Жуткая история, достойная внимания Шерлока Холмса, не скатывается в чистый гротеск благодаря мастерству режиссёра и, собственно, основной идее первоисточника, реализованной просто блестяще.

Необычный взгляд на главного маньяка XIX века посреди историй о выходцах из самых низов викторианского Лондона.

“Голем” приятен тем, что зритель понимает, кто убийца, где-то в середине фильма. Инспектор Килдэр же остаётся в неведении практически до конца.

Тема актерства как разрушительной силы является и для «Голема» едва ли не самой важной. Члены театральной труппы представлены здесь настоящими исчадьями ада, ради собственного успеха готовыми спокойно идти по трупам.

Главная заслуга авторов картины, на мой взгляд, заключается в том, что они смогли в полной мере воссоздать ту версию британской истории, которую предложил нам Питер Акройд. Для справки: перу этого писателя принадлежат не только биографии великих людей, но и литературный портрет самого Лондона.

Как и в любом хорошем детективе, под финал в фильме припасен сюрприз, однако кто бы ни оказался убийцей, итоговый вердикт заявлен с самого начала: безучастный зритель преступлений виновен не меньше того, кто наносит удар.

В сюжет картины искусно вплетены приметы эпохи. Чопорная викторианская Англия, в которой за видимой мишурой напыщенной щеголеватости не особо-то и скрыты примитивные и грубые нравы.

Это - аккуратная литература и культурное кино, построенное на умном смешивании реальных фактов с вымыслом и фантазиями.

Именно благодаря Медине «Голем» в лучшие моменты выглядит как заблудившийся во времени триллер Финчера (даже шведский композитор Юхан Сёдерквист копирует характерные ходы Ховарда Шора из саундтрека «Семи») и вполне состоятелен как хоррор.

«Голем из Лаймхауса» - это пример релятивистского триллера (как, допустим, «Зодиак» Финчера), в котором умножение знаний о свершившемся лишь умножает скорбь неясности финального ответа.

Как детектив "Голем" от этого пира постмодернистского духа лучше все равно не становится. Ну, ей-богу, Карл Маркс - маньяк? Или кто-то из других двух, которые выныривают из теней декораций на несколько минут и пропадают без следа в тех же тенях? Не смешите.

Инспектор Килдэйр в основном взирает на происходящее с немым завороженным недоумением, и это позиция — особенно под конец, когда там начинается уже не просто гран-гиньоль, а какой-то Альмодовар — с которой очень легко солидаризироваться.

Это замечательное костюмное кино с симпатичными театральными номерами, достойная драма, но довольно слабый детектив, в котором, тем не менее, виртуозно воссоздан дух Викторианской Англии.

Кино превращается в бесконечно затянутый спектакль, в котором от количества слов, мотивов и действующих лиц становится просто скучно.

«Голем» – картина среднего звена. Лучшее, что в ней есть – атмосфера старого доброго (на самом-то деле злого и жестокого) Лондона.

Детективная составляющая в целом смотрится увлекательно, да и на поющую Оливию Кук просто приятно смотреть ещё со времён «Мотеля Бейтсов». Но всё вместе выглядит ужасно унылым, мертвенным и путанным.

Викторианский триллер-детектив – слишком мрачный, чтобы увлечь, слишком путаный, чтобы захватить внимание, и слишком поверхностный, чтобы удивить.

«Голем» изо всех сил пытается соответствовать величественному статусу своего тезки из старой пражской легенды, но в итоге проваливается под тяжестью собственных амбиций.

«Голем» – это неудачная попытка экранизировать удачную книгу, смотреть которую стоит разве что ярым поклонникам жанра детектива в любом его проявлении.

«Голем» - еще одна история из дешевой книжки. Ее создатели обсасывают давно знакомый, но такой притягательный и скверный сюжет, жизнь в который могут вдохнуть только актеры.