Гоморра

Гарроне, кстати, не морализатор — его камера бесстрастна и просто фиксирует на пленку удручающий процесс самоуничтожения человечества как вида на хорошо знакомом режиссеру местном материале — в основу фильма положен документальный роман его земляка, вынужденного бежать из Неаполя, опасаясь мести прототипов. Отсутствие света в конце туннеля и внятно сформулированного моралите поставило крест на оскаровской номинации "Гоморры", но в Каннах Гарроне получил Гран-при. И, кажется, в последнем случае присутствует больше здравой логики: лучше цинично бежать из ада без оглядки, как, собственно, и делают некоторые герои фильма, чем стоять, нравоучительно на него взирая, глупым соляным столбом.

Почему «Гоморра» воспринимается новым словом? Причины не сводятся к хроникальной (я бы сказал – протокольной) достоверности, достижение которой писателю и кинодраматургу Роберто Савиано обошлось весьма дорого. Реалии везде разные, и аналогичный эффект получали, в принципе, многие талантливые режиссёры. Только Гарроне напрочь, демонстративно, на корню отрицает все предшествующие эстетические традиции, где бы они ни появились. Юные братья то откровенно играют в «Лицо со шрамом» и тут же отправляются повторять подвиги Тони Монтаны, найдя собственных «колумбийцев» в выходцах из Африки, то устраивают спонтанный налёт явно в подражание грабителям из «Криминального чтива». А являются – великовозрастными бездельниками, не отличаясь ни интеллектом, ни удачливостью, чья участь предрешена.

«Гоморра» снята по документальному бестселлеру, который наделал в Италии такого шума, что реальная каморра назначила денежный приз за голову его автора — журналиста Роберто Савиано. Режиссер Гарроне, экранизируя эту историю, читает зафиксированную в первоисточнике параллель между библейской Гоморрой и насквозь прогнившим Неаполем даже чересчур буквально. Но вот уже и грабежи, убийства, наркотрафик оказываются занятиями тоже не шибко увлекательными. Гарроне абсолютно сознательно выжигает всякую зрелищность. «Гоморра» — ни в коем случае не «Крестный отец». Честно говоря, смотреть порой ее просто невозможно — чувствуешь, что превращаешься в соляной столп.

Самое разоблачительное кино про мафию тяготеет к героическое схеме — отказывая героям в спасении души, художник редко решается отказать им в уважухе, и в этом плане Гарроне (до того известный остроумным «Таксидермистом») ломает канон, смотрит на работу «синдиката» терпеливым и насмешливым взглядом неореалиста, подмечая дрожащие с перепоя руки, засаленные манжеты и бегающие глаза. Несмотря на любовь режиссера к панорамам а-ля Серджо Леоне и цветным фильтрам (особенно синему), «Гоморра» близка к своему материалу настолько, насколько художественное ­кино может подойти, не превратившись судебную стенограмму.