Межсезонье

Фильм, которому не составит труда достучаться и до пубертатных умов, и до больших дяденек и тётенек. Похожий эффект создаёт песня молодого музыканта Шарлота, звучащая в одной из сцен «Межсезонья».

В «Межсезонье» нет правых и виноватых, но ответы на вопросы, как такое случилось, а главное – как сделать так, чтобы не повторилось, все же есть. По крайней мере один из вариантов. Авторы не демонизируют стороны конфликта: хоть в центре все-таки Саша и Даня, так что им и сопереживаешь в большей степени, родители и в целом взрослые у Ханта не выглядят однозначной «темной стороной».

Беспомощность взрослых хорошо показана в фильме. Ужас еще и в том, что происходящее ребята выкладывали в соцсети, где их активно подзуживали и подталкивали к «подвигу». Александр Хант сознательно лишил героев главного оружия — мобильных телефонов и Интернета — и тем самым снизил накал произошедшего.

Молодой режиссер обладает абсолютно своим, только своим видением. У него свои ракурсы, свой цепкий взгляд, ритм монтажа, пластика персонажей, безошибочное чувство кино и свобода в использовании его средств. Все тщательно продумано.

В «Межсезонье» насилия и грязи гораздо меньше, чем в среднем российском фильме, отправившемся покорять западные фестивали. Причина, почему эта картина так пугает, заключается в другом. «Межсезонью» удается обнажить систему отношений, в которой претензии детей к взрослым — это больше чем переходный возраст и подростковый бунт.

Фильм задет сокровенные вопросы, правда, вразумительных ответов в кадре не будет — «Межсезонье» вам не моральный камертон. Отчасти этим кино раздражает — но, кажется, только взрослое поколение, а не зумеров и миллениалов. Именно нашим родителям и адресованы лозунги Саши и Дани на плакатах: «Живи как все. Ты ничего не изменишь». Ведь правда такова — и спасибо Александру Ханту, что не боится честно говорить об этом факте. Они уже не изменят наше будущее, а мы еще в состоянии это сделать.

В ранней смерти режиссеры 60-х годов видели возвышенный романтизм, у Ханта же очень злая интонация, потому что из «России для грустных» выхода нет. К счастью, в название он заложил оптимистичную метафору: если сейчас на дворе межсезонье и стеной льет холодный дождь, то после него непременно будет солнце и радуга, на которую можно будет смотреть с улыбкой.

Зритель ожидает от «Межсезонья» публицистики, криминальной эротической комедии, саркастичного экшена, даже политически заряженного триллера в духе Юрия Быкова, и Хант как бы намекает на то, что каждый из этих жанров тут возможен. Но после ряда «ложных следов» выводит нас в пространство трагедии, где все знают, чем закончится дело, где очевидна безвыходность ситуации, где маска заслоняет человека, а Судьба ведет его неуклонно и жестко туда, где содержатся ответы на любые вопросы.

Герои фильма находятся в конфликте не столько с родителями, сколько с окружающей действительностью в целом.

Ощущение, что в багаже самого зрителя должна быть если не травма, то непростая юность с присущими ей максимализмом и озлобленностью. «Межсезонье» — это кино не для тех, кто получал всё на блюдечке с голубой каёмочкой.

В нашем прокате давно не было актуального авторского кино на острые темы, снятого притом задорно и с юмором. Поначалу оно кажется наглой манипуляцией, романтизирующей молодежный протест, бунт против «системы», взрослых и родителей, замешанной на самых лобовых штампах чернухи про российскую глубинку.

Вдвойне поражает, как фильм, столь отчаянно метящий в реалистичность изображения жизни, так сильно страдает от нереалистичного повествования. Как можно поверить в основную сюжетную линию, если она целиком сшита из условностей?

Александр Хант внезапно открыл для себя, что есть такая штука, как конфликт поколений. И пытается доказать, что нынешний конфликт поколений – в глобальном смысле – совсем не такой, какие раньше случались. А более конфликтный. И, вероятно, более поколенческий. Отчасти, пожалуй, так и есть: как минимум раньше модная поп-музыка такой отвратительной не была. Но в любом случае к решению какой бы то ни было проблемы это нас ни на сантиметр не приближает.

В этом сюжете можно было при желании рассмотреть и трагическую историю любви, и портрет непонятого поколения. Хант, по существу, не пробует раскрыть секрет, оставаясь внешним наблюдателем-эстетом.