Одинокий мужчина

«Одинокий мужчина» — это квинтэссенция того, за что сериал «Безумцы» ежемесячно собирает букет престижных фестивальных премий. Шик и блеск шестидесятых продемонстрирован здесь с таким гипнотическим перфекционизмом, что от экрана невозможно отвести глаза: актеры передвигаются так, словно ходят по подиуму, костюмы и прически говорят за них больше любых слов, подчас в кадр попадают красивые юноши-манекенщики, которые уместнее смотрелись бы на показе нижнего белья от кутюр, нежели в кино. Тем не менее, обо всем этом во время просмотра не думаешь вовсе, ведь фильм целиком и полностью погружает зрителя в себя.

Придя в мир моды, Том Форд сумел освежить стиль нескольких «загнивающих» брендов. Теперь в его силах вдохнуть новую жизнь в авторское кино Америки. По крайней мере, такие надежды подает глубокий и чрезвычайно красивый – похожий на дорогой парфюм – фильм «Одинокий мужчина».

Главная проблема "Одинокого мужчины" — это дизайн. Не в том смысле, что у Форда там криво пришиты пуговицы, а тут неправильно подшиты брюки: в фильме с этим делом все в порядке, и даже небрежно расстегнутый ворот на сорочке Ферта смотрится настоящим произведением от-кутюр. А в смысле, что неразрешимый конфликт между внешней стороной вещей и внутренней становится здесь главным источником интриги: одинокий герой обставляет свой уход из жизни с таким дизайнерским перфекционизмом, что, в конце-концов, акт самоубийства просто обессмысливается. Другими словами, смерть у Тома Форда превращается в сплошную видимость: забавный ход для гламурного дизайнера одежды, не правда ли? Настолько забавный, что "Одинокого мужчину" тут же взяли в конкурс венецианской биенале — для дебютной пробы пера выбор, пожалуй, слишком мощный: придраться в фильме совершенно не к чему, разве что к очкам профессора, куда вставили бутафорское стекло, но и хвалить кутюрье за особые художественные достижения в кино рановато тоже.

В некотором роде «Мужчина» оправдывает ожидания — это временами очень наивное, с красивостями, где-то манерное, иногда, куда ж без этого, похожее на рекламу дорогого белья или парфюма кино. И как часто бывает с дебютами, в нем видно не столько самого дебютанта, сколько режиссеров, которых он любит. Все это, однако, уравновешивается зрелой игрой Ферта, с одной стороны, и с другой — умением Форда выстроить интригу на микроуровне (притом что история не балует, мягко говоря, сюжетными поворотами), необходимым, видимо, для хорошего портного вниманием к оттенкам и деталям.

В сценарии полно комических моментов. Помноженные на режиссерский пафос, эти случаи превращают фильм в неплохой водевиль. Особенно смешно выглядит резонерское заявление героя во время лекции, когда его слова о том, что были еще на свете и другие угнетаемые меньшинства, кроме евреев, вызывает взрыв беззвучных охов среди мускулистых брюнетов из первого ряда и одобрительное подмигивание юного битника в ангорском свитере со второго.