Пена дней

Изумительная экранизация знаменитой сюрреалистической драмы Бориса Виана об инфляции, съедающей не деньги, а саму жизнь героев.

Воспринимать Гондри не так уж и легко — назвать творящееся на экране «бредом» и «галиматьёй» куда проще. Однако, перед вами действительно достойный образчик экранизации классической истории начала прошлого века.

По-прежнему вокруг героев творится обыденное волшебство, но никакая магия не способна спасти их. Солнечные блики путаются в волосах героини, это блики отчаяния, и как же не похожи они на солнце, переливающееся на платьях невесты и её подруг. Тогда-то, в минуту отчаяния герои узнают, что тепло человеческого тела способно не только вырастить самое опасное оружие, но и погубить его.

Грустная, вызывающая боль, «Пена дней» является настоящим произведением искусства, в котором важна каждая деталь. Пропустить такое событие не представляется возможным.

Тот случай, когда режиссер находит именно свой источник для работы. Голливуд бы эту идею не понял, а для Франции, где «Пена дней» — часть школьной программы, такая картина более чем естественна и весьма долгожданна.

При этом верный книге Гондри не пытается подсластить и без того усладное зрелище хэппи-эндом. Беда только в том, что ко второй половине фильма, когда по идее зрителю пора бы уже немножко загрустить, у него слишком много всего промелькнуло перед глазами, чтобы испытывать хоть что-то, похожее на интерес.

Сравните «Пену» с такой жанровой классикой, как «Турецкие наслаждения» Пола Верховена и «История любви» Артура Хиллера, и вы убедитесь, что мрачные мелодрамы выигрывают от достоверности и проигрывают от художественных загогулин, требующих сознательной интерпретации, а не инстинктивного сочувствия.

Фильм у Гондри получился действительно сюрреалистичным и пленительным, а созданные им яркие детали, такие как пианоктейль, надолго запомнятся зрителю. В любом случае новая экранизация романа — прекрасный повод взять известную книгу Виана в руки.

Гондри отнесся к книге Виана, как режиссеры фильмов о Гарри Поттере к своему источнику, хотя сомнительно, чтоб он испытывал схожее продюсерское давление. Его "Пена дней" — почтительная визуализация текста, не лишенная остроумия и нежности, но уж точно не являющая собой никакого особого или неожиданного прочтения.

Когда во второй половине тон «Пены» радикально мрачнеет, уже поздно: героев невозможно воспринимать иначе как тряпичных кукол на длинных ножках, и все попытки Гондри вдохнуть в парад спецэффектов какие-то эмоции выглядят искусственными вдвойне.

«Пена дней» Мишеля Гондри — это помноженная в несколько раз «Наука сна»: те же фирменные приемы режиссера, как-то: покадровая съемка, фантастические механизмы, безумные интерьеры. Одним словом, все то, что требовалось бы при адаптации книги Бориса Виана

Гондри сводит ее к выкидыванию гуттаперчевых коленец, к нарушающему законы евклидовой геометрии танцу скосиглазу; берет на роль Хлои не меняющуюся с годами актрису; превращает героев в марионеток без достоинств и недостатков.

Режиссерская постановка романа Виана как будто становится заложницей художественного метода Гондри, и вместе с увядающей Хлоей вынуждена томиться в сужающихся стенах трансформирующегося из-за болезни героини быта.

Вместо того чтобы бурлить, «Пена дней» тянется к своему несчастливому финалу изматывающим механизированным спектаклем о тщете всего сущего, включая самые красивые на свете истории любви, — удивительный, конечно, эффект: вроде бы Гондри экранизировал Виана, а получился все равно Жан-Соль Партр.