Платона сыграл Павел Воля, альфа-самец "Комеди Клаба", но к знаменитой шуткомафии проект отношения не имеет. Придумали его в компании "Парадиз", нашли режиссера Вартана Акопяна — дебютанта, который раньше занимался документальными фильмами. Выбор оказался неожиданно точным. Картинка у документалиста получилась без похоти глаз: квартиры — малогабаритные, клубы — прокуренные, заводской ДК в Брянске, где Платон отбирает Алчных Телок, вызывает рефлекторный аллергический кашель. А продолжилась документальная достоверность в диалогах — Воле в уста вложили диковатый и прихотливый современный русский язык, примерно такой, каким говорят минигархи без лишних комплексов и образования. Похоже, что для Вартана Акопяна это все же история грехопадения, а не юмористическое изображение русского бизнеса с блэкджеком и шлюхами.
Во искупление очевидных недостатков у «Платона» есть очень существенное достоинство: ирония. «Глянец» и «Попса», не имевшие особого успеха в прокате, раздражали как раз своей нарочитой серьезностью. Кончаловский и Николаева, претендовавшие на звание обличителей безнравственности, оказались в глупом положении скамеечных старичков, не самым изобретательным образом доказывая уже заученные аксиомы. Акопян же помещает заезженную тему в идеальную для нее сатирическую оболочку.
Таким образом, «Платон» - неплохой образец развлекательного кино, претендующий не на высокое искусство, а на высокую кассу.
Главное, что очень сильно портит эту картину, - основной бутон (или, скорее, нарыв) сюжета, заключающийся в линии девушки Любы. Создатели фильма пошли по проторенной дурной дорожке. Вместо того чтобы сделать забавное кинцо о гламурном сутенере, где показать его развеселую жизнь и для разнообразия в конце фильма пришибить, ибо не фиг, они вставили эту идиотскую любовную линию, чем "Платона" и загубили. В результате - увы, где-то на троечку. Хотя потенциально могло бы получиться что-то вполне забавное. Но любовная линия картину сгубила - примерно так же, как Люба сгубила Платона.
«Платон» страшно похож на захваленный в свое время дебют Филиппа Янковского «В движении»: та же попытка приподнять себя за галстук над глянцевой суетой, тот же страдающий взгляд поверх коктейльных трубочек. Поразительно, что за шесть лет, разделяющих два фильма, не произошло вообще никаких подвижек — ни в эстетике, ни в проблематике, ни в рецептах спасения из гламурного ада (наилучшим вариантом по-прежнему является взять и сгинуть). Впрочем, та реальность, которую картина изображает, кажется, тоже все эти годы стоит на месте.
Это кино не об изнанке рублевской жизни, а что-то вроде сказки Андерсена, в которой на секунду мелькает голая попа русалочки, принц шутит про транссексуалов, а двоих из ларца зовут Муса и Мирза. Сюжет, как часто бывает в российском кино, направленном на веселье, устроен федеративно: эпизоды-гэги, смешные и так себе, формально складываются в общую историю, но живут почти независимо. В фильме много ярких женских образов, некоторые — даже со словами. Наивное добро переливается из кадра в кадр, будто в сталинской колхозной комедии, и стоит, конечно, подивиться режиссерскому умению снять фильм о своднике-энтузиасте с одной-единственной эротической сценой: между безработным Антошей и его новой белой тачкой.
Нелёгкие трудовые будни гламурного сутенёра и то, как эта история снята — всё весьма вторично по отношению ко всем фильмам (и отечественным в том числе), когда-либо касавшимся темы проданных душ и прочих циничных, но выгодных сделок со столичным глянцевым дьяволом. Вартан Акопян с задором дебютанта проплыл по реке своего первого полнометражного фильма, смело «сунул» руку в гламурные киноволны. Его Платон в этой реке — как рыба в воде. Но и раки нынче пошли безжалостные: кусают всех без разбора и надежды на хэппи энд. «Платон мне друг, но истина дороже…» А к какой истине по киноссылке попадут зрители — решать им.