Снегирь

Это редкого качества производственная драма. Хлебников умеет сделать производственную драму буквально из любого сюра — честную, подробную, смешную, трагическую. В его фильмах работа — единственное место, где человек может ощутить себя не полным и окончательным ничтожеством.

Лучшая картина Бориса Хлебникова, да и в российском кино — редчайший пример разговора по существу.

Команда взрослых азартных жуликов не способна ничему научить молодых. Страшно помыслить, что было бы, если бы им все-таки удалось как-то укоренить в них свой специфический опыт. Методы его передачи незатейливые: поучать, бубнить, поломать о колено, превратить в себе подобных. Делай как я, живи как я, бери пример с меня. Такие порядки на «Снегире», такая жизнь.

Кино, оставляющее серьёзный отпечаток. Горькая и правдивая камерная драма, во время просмотра которой сердце сжимается даже у самого беспристрастного зрителя, ставит ребром три риторических вопроса — «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?» — и настаивает на том, что всем нам необходимо беречь свою человечность в любых обстоятельствах.

«Снегирь» из тех историй, которых сегодня очень недостает в прокате, это наследие советских фильмов — с настоящими людьми, жизнью без прикрас и фильтров, суровым бытом. Это тесные комнатушки, создающие постоянное ощущение того, что именно ты здесь лишний. Но только так можно ощутить на собственной шкуре, каково это — жить вдалеке от семьи и больших городов, по расписанию вахт, постепенно теряя собственное я.

Технически лента снята безупречно - это самый большой и сложный проект в карьере Бориса Хлебникова, в котором павильонные съемки корабельных декораций на фоне хромокея незаметно перемежаются с натурой холодных бескрайних вод. Не поддаться соблазну сравнить это кино с “Идеальным штормом” поистине сложно, тем более что прокатчик заведомо пускает нас по ложному пути в анонсе, обещая зрителю фильм-катастрофу. Весь фокус в том, что несмотря на действительно впечатляющие спецэффекты основная катастрофа происходит постепенно и во время полного штиля.

Для пацана этот «круиз» всего лишь «прикол», приключение для галочки, вот вернётся он на большую землю и пойдёт дальше искать своё предназначение. А для мужиков выход в море – как единственный способ сбежать от их серой несчастной действительности. Об этом в фильме не говорится, но можно догадаться, что после каждого заплыва, герои считают дни до того, как снова смогут уйти в море.

Борис Хлебников признавался, что когда-то мечтал снять «Остров сокровищ»: пиратская романтика его манила. По сути в «Снегире» он во многом реализовал свою мечту, его герои – те же пираты, искатели острых ощущений, сбежавшие в море от непонятой ими реальности. Хлебников признался, что в книге Владимова его прежде всего и подкупила эта мысль — о способности нашего человека на подвиг и его неприспособленности к обычной жизни.

«Снегирь» тоже описывает коллективный подвиг и борьбу разума со стихией, но оптимизма (вполне себе продуктивного) «Вызова» в нем нет. Зато есть мрачнейший фатализм — и пока невозможно понять, деструктивный он или конструктивный.

Тревога не отступает даже в финале: впереди новые рейсы и новые «асисяи» на борту — раз сами не хотят, жизнь чему-нибудь да научит. Вот только на катастрофу, виновником которой становится человеческий фактор, смотреть страшнее, чем слушать штормовые предупреждения.

Каждый фильм открывает свою ее страницу, каждый раз - до сердечной боли знакомую. Как та самая хрестоматийная песнь ямщика, что уныло разливается в застывшем пространстве век за веком, не меняя ни слов, ни тоски.

Разрыв поколений, дистанция между прошлым и будущим в фильме непреодолима и очевидна, поэтому интересно рассмотреть кино Бориса Хлебникова с политической точки зрения. Он показывает выросших на излете СССР людей, отчаявшихся, разочарованных во всем и потому особенно переживающих за свою работу, и других, будто бы не приспособленных ни к чему, а на деле не нашедших себе места.

«Снегирь» – фильм-обманка, фильм совсем не о том, о чем кажется. В заблуждение вводит даже название: красивая птичка с ярким оперением, никому не желает ничего плохого – что тут может пойти не так?

Настоящий характер человека проявляется не «в разъяренном океане, средь грозных волн и бурной тьмы», а в ежедневной жизни на берегу, умении принимать решения и отвечать за их последствия — здесь у режиссера для всех нас плохие новости.

Перерабатывая «Три минуты молчания», авторы фильма избавились от главного владимовского героя, ведущего повествование в романе: в сценарии он никак не получался достаточно убедительным и глубоким. Выкинув, как балласт, героя-рассказчика с его мучительными рефлексиями и бурной личной жизнью, драматургически «Снегирь», наверное, выиграл и стал маневренней (в фильме интересно следить, кто из нескольких центральных персонажей, претендующих на статус главного героя, в итоге выиграет это соревнование), но эмоционально что-то потерял. Не стало владимовского героя — и пожалеть салаг стало некому.

Хлебников в процессе создания масштабной работы не растерял своего меланхолического лоска, который характерен для его относительно камерных фильмов. И вновь рассказал о чём-то насущном так, как только он умеет.

Хлебников рисует редкую марину, где шторм скорее — чистилище, а героическое спасение — уже не проверка на человечность и смелость.

Хочешь жить и быть собой – а кто работать будет? Хочешь в Таиланд – а что, если война, кто защищать родину будет? Для русского мужика, да и вообще для русского человека жизнь не приключение, не развлечение, и оттого, что в фильме Хлебникова мысль эта звучит где-то между строк, едва уловимая в криках чаек, грохоте мотора и шуме бушующего моря, сердце щемит еще сильнее. Как и от абсолютной финальной безнадеги.

Борис Хлебников и Наталья Мещанинова не стали следовать сюжету Владимова, сохранив только обстоятельства: рыболовное судно, практикантов, лов рыбы, шторм и спасение иностранных рыбаков, которые в фильме из шотландцев стали норвежцами. Пароход в фильме называется «Снегирем», а не «Всадником», и это единственное, чего я не могу объяснить в этой картине. Остальное – очень понятно.

Три минуты молчания в фильме превращаются в часы, а то и сутки замалчивания – о дедовщине, царящей на судне, о контрабанде, которой, конечно, не брезгуют рыболовы-стахановцы, и вообще о разности (или напротив похожести) поколений тех самых отцов и детей, между которыми – от того же «Коктебеля до «Снегиря» – прошло два десятка лет.

«Снегирь» представляет собой плотную драму, одновременно производственную и про конфликт поколений. Тогда как собственно катастрофа – элемент немаловажный, но сугубо второстепенный.

Герои «Снегиря» — беспечные и преступные — вряд ли понимают, что творят. И смачная финальная точка, поставленная Хлебниковым в виде абсурдного вирусного видео с участием Трибунцева, убеждает, что особых уроков из трагедии усвоено не будет. Жизнь пойдет, как шла. До следующего подвига.

Трагедия на судне, случившаяся по халатности одного из членов экипажа, приводит к хорошо знакомой в российском обществе круговой поруке и молчанию. Команда прибегает к чудовищной лжи, потому что «рыбаки своих не бросают». «Снегирь» оказывается историей про мужское братство, членом которого можно стать практически через жертвоприношение. Но стоит ли оно того?

Архетипические персонажи, познавшие мудрости жизни в бесчеловечном трудовом угаре, сливаются в кривое зеркало для салаг, таких как Максим и Никита. Честно взглянуть в него не получается: процесс узнавания болезненный.

Предельно реалистичная и почти во всем правдоподобная производственная драма, поднимающая темы конфликта поколений, кризиса взросления, дедовщины и токсичного поведения в мужском коллективе, ответственности личной и коллективной.

Хлебников говорил в интервью, что роман ему совершенно не понравился, 60-е (когда он был написан), ему совершенно не близки, а старается он что-то понять про современность. Может быть, и понял. Только зрителю толком рассказать об этом не смог.