Фильм Текст по бестселлеру Дмитрия Глуховского и по его же киносценарию расскажет о том, как заполучив чужой смартфон можно легко выдать себя за другого человека и получить чуть ли не полный контроль над всеми аспектами его жизни от рабочей переписки до личных взаимоотношений со второй половинкой. Драматический триллер от студии Централ Партнершип поставил кинорежиссёр Клим Шипенко (Салют-7, Любит не любит, Непрощённые), а в числе продюсеров есть Эдуард Илоян (Последний богатырь, Тобол, Трезвый водитель), Денис Жалинский (Кухня. Последняя битва, Без границ) и Виталий Шляппо (СуперБобровы, Кухня в Париже). Возрастная маркировка картине присвоена 16+
Сюжет известного писателя Дмитрия Глуховского расскажет о парне по имени Илья, который в свои 27 лет выходит из тюрьмы, отсидев срок по ложному обвинению и заполучает смартфон человека, виновного в такой своей участи. Оказавшись в мире, где через социальные сети и приложения правит только текст, он превращается в личность своего обидчика и получает доступ ко всей его жизни, к каждой сфере и детали. Так как его прежняя и нормальная жизнь уже разрушена, он может вполне поквитаться с человеком, давшим ложные показания и по сути приговорившим его к тюремному заключению. Фотографии, переписка с родителями, коллегами, любимой девушкой - всё это теперь во власти текста и пальцев Ильи благодаря современным технологиям.
Актёрский состав фильма возглавляет Александр Петров (Гоголь. Начало, Т-34, Герой, Лёд), компанию ему в этом российском триллере составляют Кристина Асмус (Чемпионы: Быстрее. Выше. Сильнее, А зори здесь тихие..., Что творят мужчины!), Иван Янковский (Завод, Дама Пик, Источник), Софья Озерова (Хит), Максим Виноградов (Кино про Алексеева), Виталий Хаев (Папа, сдохни, Как я стал русским, Ледокол), Кирилл Нагиев (Бригада: Наследник, Весельчаки) и сам автор Дмитрий Глуховский. Музыку к триллеру Шипенко и Глуховского сочинили Дмитрий Носков (Невидимки, Война полов, Остров везения, Моя безумная семья ), Николай Ростов (Как поднять миллион. Исповедь Z@drota, Непрощенные) и Иван Бурляев (Холоп, Напарник, Притяжение). Дата премьеры в кинотеатрах России должна состояться двадцать четвёртого октября 2019, прокатчиком на территории РФ выступает компания «Централ Партнершип».
Это кино на самые злободневные темы, о которых много пишут в СМИ и судачат на улицах. Хорошо, что у нас такие проекты снимают, не обзывая при этом «чернухой». Помнится, что «Текст» планировали выдвигать на «Оскар». Прекрасно, что от этой идеи отказались.
Постановщик «Салюта-7» умеет грамотно выстроить саспенс не только на орбите — нелинейный монтаж держит в постоянном напряжении, а эффект присутствия в некоторых эпизодах достигает такого накала, что реально стискиваешь зубы, переживая за героя.
«Текст» получился не только художественным произведением, но и мощным высказыванием, смело снятым и глубоко прочувствованным. Чернушность и черный юмор здесь идут рука об руку и хорошо сочетаются, а музыка усиливает напряжение, делая финальное впечатление более ошеломляющим.
«Текст» – и книга, и фильм – не мог получиться неинтересным. Хотя это не детектив, он даёт почувствовать себя следопытом, шаг за шагом, сообщение за сообщением открывая подробности чужой жизни. Смартфон может дать исследователю куда больше, чем личный дневник и записная книжка вместе взятые.
Фильм бъёт контрастом кадров российской действительности в стиле Звягинцева и яркими мини-видео из телефона Хазина. В итоге эти две реальности пересекаются, а герои кочуют из одной в другую. Эта двойственность делает фильм по‑настоящему страшным.
Это столкновение в одной картине столь разных и по личностному, и по художественному характеру актёров – настоящая находка режиссёра Клима Шипенко.
Фильм советую для тех, кто любит смотреть российские картины на остросоциальные темы о несправедливости жизни.
Какой-то неизбывный, тотальный кошмар: и ведь фильм так и стоит в воображении, не забывается – стало быть, попал в какую-то болевую точку, в самую сердцевину нашей нынешней жизни.
«Текст», наверное, самый современный (если представить, что у этого слова есть превосходная степень) российский фильм последних лет, такого масштаба уж точно. И не только из-за актуальной истории незаконно осуждённого студента, одного из тысяч подвернувшихся под руку замечательной системе.
Мысль о ненужности героя в обществе, в котором все уже привыкли, что не на кого положиться, в «Тексте» кажется ценнее и актуальнее, чем далеко не передовая идея о телефоне как медиуме худших вещей в человеке (включите «Черное зеркало» или «Раны» на Netflix).
«Текст» — это правдивая и, спасибо создателям, не однобокая история о сломанных судьбах. Жизнь разошлась по швам не только у главного героя, его антагонист и сам в какой-то степени заложник обстоятельств. В результате жизнь предстаёт перед нами тонкой и хрупкой материей: разрушить её может одно неправильное слово, а спасти одно вовремя отправленное сообщение.
Авторы не чураются заимствований и штампов, но делают это не из-за отсутствия своих идей, а лишь ради того, чтобы донести свой неприятный, но честный взгляд на окружающую российскую политическую действительность.
Независимо от количества и качества экранного времени, всем троим удается объемно изобразить своих персонажей. А Шипенко удается собрать из снятых по отдельности и зачастую исключающих взаимодействие героев друг с другом эпизодов очень цельное кино.
В поразительно органичной и уместной обильной нецензурной лексике ощущаются свобода и отвага, категорически не свойственные российскому мейнстримному кино.
Мастерство операторов и актёров (а Иван в “том самом” эпизоде обе задачи выполнил разом), выдавших сложнейшие сцены одним дублем без монтажных склеек. Единственная на данный момент экранизация произведения Глуховского вполне сравнима по качеству с оригиналом.
Петров, как влитой, смотрится в любой эпохе, но здесь выходит на какой-то новый исполнительский уровень. В «Тексте» он аккумулирует сразу все накопленные навыки.
Хорошо написано, хорошо поставлено и хорошо сыграно. Сам Дмитрий Глуховский, насколько я читал, картиной доволен. Она отличается от его повести, но картина по повести и не должна в точности соответствовать литературному оригиналу: в конце концов, у каждого свое видение - у режиссера оно может быть свое. И то, что у Клима Шипенко это видение есть, - это очень даже хорошо.
Понятно, что авторы, не сдерживая героев в использовании живой и нужной инвективной лексики, работали для вечности – или хотя бы тех времён, когда абсурдный запрет исчезнет, но факт остаётся фактом: из «Текста» исчезли значимые слова.
Несправедливо было бы считать фильм «Текст» сплошной чернухой. Создатели фильма вовсе не стремились ударить по психике зрителя как можно сильнее, поэтому не используют запрещённых приёмов и не сгущают краски выше предельно допустимого уровня.
Взрослым делает «Текст» серьезность темы, которую он затрагивает, и отказ от хеппи-энда. Которого будет очень хотеться. Потому что не должны хорошие парни вроде Ильи иметь только два выхода из безнадеги — билет в другую страну или кладбище.
В фильме нет прямых антивластных высказываний романа, но весь его строй не оставляет сомнений в его актуальности. Саундтрек песни Басты «Страшно так жить» еще больше ее подчеркивает.
Шипенко вместе с Глуховским отрицает всякую возможность справедливости в современном мире — здесь плохо закончит каждый: и герой, и преступник. И если фильм "Текст" будут обсуждать, как в свое время возмущенно обсуждали, например, сериал "Школа" Валерии Гай Германики, отказываясь признавать неприглядную реальность, — это уже победа.
Что важно и для сюжета, и для состоятельности фильма — постановщики обошлись без декоративных квартир, объяснялок про интернет и поддельной открыточной Москвы, которую неудачно причесывают под все жанры оптимистичные современники Шипенко.
В этой картине нет явного героя и антигероя. История каждого из них обретает свои цвета по ходу фильма, большая часть которого снята откровенно в черных тонах, словно на задворках общества.
Возможно, именно «Текст» станет одним из поводов пересмотреть ханжеский закон, по которому нравственность зрителей в кинотеатре оберегают от слов, которые каждому в России известны со второго класса.
Если говорить о социальном контексте, то это, конечно, не протестное кино, но точно кино «недовольное» и злое. Вообще, в российском кинематографе 2019 г. прослеживается тенденция снимать такие вот отчетливо мужские фильмы про маленького человека, который, сжав зубы, сражается с обстоятельствами, идет против системы, хотя возможности победить ее почти нет.
Герои здесь разговаривают как в жизни, то есть в основном матом, Москва, несмотря на некоторое количество показанных модных заведений и шикарную квартиру Пети, выглядит настоящей, а не глянцево похорошевшей, не говоря уже о Лобне, которой на экране убедительно притворяется Дзержинский.
Несмотря на многочисленные промахи, «Текст» по ряду причин все равно остается важным событием.
Создатели «Текста» не пошли, подобно Тимуру Бекмамбетову в «Убрать из друзей», «Поиске» и «Профайле», в сторону скринлайф-фильмов, действие которых происходит целиком на экранах компьютерных мониторов и смартфонов. «Резервное хранилище», конечно, играет здесь далеко не последнюю роль, но все-таки еще не заменило душу полностью.
В уста героя вложен месседж, адресованный ведомствам, ответственным за регулировку ковыряния взрослыми людьми в носу. Посыл не слышен, но, как суслик в «ДМБ», есть.
Текст неорганичный. С одной стороны он современный и говорит о том, что нынешняя жизнь человека легко умещается в крошечном смартфоне, с другой – игнорирует технологии и чувства, и этот дисбаланс еще усилен дуболомной безысходностью.
Можно пожурить и режиссера за излишний пиетет перед раскрученным автором. По фильму видно, как режиссер вплотную подошел к решению главной проблемы, но испугался что-то серьезно менять по отношению к первоначальному "Тексту" Глуховского.
У Глуховского смартфон – ящик Пандоры и источник жизни одновременно; это универсальное хранилище, в котором можно найти что угодно, даже надежду. Доживая чужую жизнь, Горюнов хоть на время, но переменял участь, становился «живым» человеком с родителями, девушкой и планами на будущее.
Интересная задумка, которая не может полностью раскрыться из-за специфики кинематографа.
Кто-то из поклонников жанра, возможно, сочтет «Текст» слишком мрачным и давящим; на аргумент «какая реальность, такое и кино» такие зрители могут ответить, что идут смотреть триллер не ради еще одного столкновения с жестокой реальностью.
Мы прячемся за экранами своих смартфонов, становимся друг для друга текстом в мессенджерах — и всё это в условиях несправедливости и бездействия. Мы не соль Земли, а её страшный диагноз. «Текст» — это напряжённое, интересное кино, за которое не стыдно.
Как ни печально, герой, помогающий обидчику «дожить», собственной жизни лишен, являясь, по сути, паразитом. Иные аннотации говорят о «влюбленности» Горюнова в девушку опера — чего, конечно, нет в помине. Есть желание выпить чужое, недополученное, отнятое.
Запиканные «плохие слова» и вырезанная постельная сцена — весьма безумная для отечественного кино — сильно сказываются на творческом замысле авторов. Соответственно, идти в кинотеатр на «Текст» не слишком хорошая затея, и лучше дождаться нормальной режиссерской версии, если она, конечно, будет.
Нет какого-то конкретного достоинства или очерченного недостатка у «Текста», «Текст» на то и состоит из точек, запятых, коннотаций, цитат, трактовок, значений, клише, восклицаний, вопросов.
Несмотря на то, что сценаристом выступил сам автор романа, режиссер решил отказаться от многого, что предлагал писатель. Фильм в итоге оказался похожим на продукт, сделанный бизнесменом, который куда больше заинтересован в коммерческих сборах, нежели в финальном результате.
Жители России, по Глуховскому, делятся в основном на два типа - дрожащих "терпил" и право имеющих "вертухаев" (есть ещё бандиты, примыкающие к "вертухаям" - ну или кто там из них к кому примыкает), так что нормальному человеку и податься некуда.
Отечественная киношная режиссура вновь оказалась в разы хуже театральной. Что на двух из трех действующих лиц практически невозможно смотреть. Что ужасные диалоги и наивно-примитивная структура повествования заменили структуру сравнительно добротного (полагаю) романа.