В краю крови и меда

Противоречие сокрыто в самой деятельности актрисы, которая явно заплутала на сложных просторах современности, сочетая в себе одной такие взаимоисключающие факторы, как сочувствие и к «третьему миру», и к американскому милитаризму, этот мир целенаправленно разрушающему. Причем посол доброй воли Управления верховного комиссара по делам беженцев ООН Джоли не собирается останавливаться на достигнутом — раскрывать людям глаза на ужасы развивающихся стран, судя по всему, является ее главной миссией.

И уж чего-чего, а ужасов здесь хватает с избытком: пытки, концлагеря для женщин, расстрелы, массовые изнасилования, убийства мирного гражданского населения и выброшенные с балкона младенцы – полный набор кошмаров, сопровождающих братоубийственную резню, в которой стираются любые признаки цивилизации, начинает разворачиваться на экране уже с первых минут фильма. Беда, однако, в том, что зрителям так и не представлено ни малейших объяснений того, почему столь долго живущие в гармонии люди внезапно расчеловечились до такой степени. Война начинается как будто бы вдруг, и ее причины так и остаются для аудитории тайной.

Режиссер должен знать, когда стоит сдерживать свои самые глупые порывы, которые не всегда идут на пользу картине и быть хитрым реалистом. Иногда для того, чтобы пронять зрителя, нет необходимости выливать на него ушат помоев и окунать лицом в лужу с отбросами человечества. Кинолюбители в большинстве своем народ образованый, они любят уместные намеки и когда часть текста написана сценаристом между строк. Подобные тонкости приходят с опытом, а Анджелина – способная девушка.

Режиссёрский дебют Джоли был лишь вопросом времени, и оказался он очень неоднозначным. Судить Анжелину нельзя, тем более, не дождавшись её второго фильма. Но уже ясно, что Джоли продолжает оставаться в режиссёрском кресле такой, какой кажется в своей повседневной жизни последние лет семь: навязчиво правильной. А от ошибок не застрахован никто, даже Папа Римский. Не говоря уже о голливудских актрисах.

Уже к десятой минуте режиссерского дебюта Анджелины Джоли на экране предстают все возможные ужасы гражданской войны: взрывы, убитые выстрелами в голову мирные жители, концлагерь для женщин, натуралистично снятые изнасилования, снайперы, РПГ, выкинутые из окна дети. И посреди всего этого вдруг начинает развиваться романтическая линия — причем между пленницей-боснийкой и сербским офицером.

Первая реакция, которую вызвало сообщение о режиссерском дебюте Анджелины Джоли: опять америкосы суют свой нос в дела, которых не понимают, да и не хотят понять. Может ли голливудская дива быть экспертом по балканской ментальности? В лучшем случае она способна разыграть кино по правилам американской военной драмы, где полутона допускаются в минимальной дозе и где заранее известно, кто хорошие ребята, а кто плохие: плохие, естественно, сербы. А если не заподозрить в новоявленном режиссере талант масштаба Лилианы Кавани, то вряд ли сюжет, отдаленно напоминающий "Ночного портье" (абсурдная любовь палача и жертвы), покажется хоть сколько-нибудь убедительным.