Выживут только любовники

Вампиры Джима Джармуша талантливы во всём, аристократически возвышенны и лично причастны ко многим ключевым моментам истории, как и у – куда же без неё – небезызвестной Энн Райс. Но романтики в них ни на грош, хотя с потенцией, похоже, до сих пор всё в полном порядке. Было бы желание. Адам и Ева ютятся по разным континентам, будто перегоревшие старики-супруги в отдельных комнатах одной квартиры. Расстояние и время больше не имеют для них значения. Раз шуршит за стеной – значит, всё в порядке.

Ещe тeплится нaдeждa нa сoхрaнeнии тoй кoгoрты нeзaвисимых рeжиссeрoв, кoтoрым индиффeрeнтнo стрeмлeниe прoчих дoрвaться дo слaдкoгo пирoгa пoд нaзвaниeм «пoпулярнoсть» и сaмым глaвным фeтишeм, идeeй-фикс, мaнящeй вoзмoжнoстью и глaвным призoм являeтся вoзмoжнoсть сoздaвaть свoe, oсoбeннoe, ни нa чтo нe пoхoжee кинo. A пoймут и примут ли eгo мнoгиe — дeлo, кaк гoвoрится, дeсятoe.

Редкий зритель, которому внутривенная инъекция «настоящего кино» необходима, как кровь здешним вампирам, получит от «Любовников» ни с чем не сравнимое удовольствие. Джармуш по-прежнему способен насытить культурный голод, как не кто иной.

«Выживут только любовники» надо не только смотреть, но листать и слушать. Потому что это не просто кино, но еще и стихи, и музыка. Фильм Джармуша можно медленно листать, разгадывая сеть таинственных письмён, и потом еще долго носить на руках запах, мягкость и тепло старинной книги, а в ушах – волшебно-безумные песни без слов, хмельные, как легкое головокруженье. Все в этом фильме — в ритме круга — великого предела инь и ян.

Если вам удастся настроиться на эту волну упадка и декаданса, вы получите от фильма удовольствие. Бытие – бессмысленно, искусство – подделка, смерть – близко, фильм – смотреть.

Даже актеры визуально вписаны в каждый кадр, своей черно-белой гаммой заставляя вспомнить шедевр немецкого киноэкспрессионизма «Кабинет доктора Калигари» — который, кстати, прямо поминает, играя фамилиями докторов, врач в исполнении Джеффри Райта.

В отличие от всех «сумеречных» и «околосумеречных» голливудских лент, «Выживут только любовники» — история не столько о любви, сколько о том, что любой приз судьбы надоедает, если нет страха его потерять. Даже бессмертие.

Те, кого не пугают абстрактные сюжеты, и кто ценит атмосферные и недосказанные картины, получат ни с чем несравнимое удовольствие от просмотра нового шедевра мистера Джармуша.

Хиддлстон играет на гитаре барабанной палочкой, Тильда Суинтон здоровается с мухоморами, доктор Фауст встречается с доктором Ватсоном, а Стивен Дедал летит одним самолётом с Дэйзи Бьюкэнен — когда всё это происходит в одном фильме, довольно трудно этот фильм не полюбить. «Выживут только любовники» — как раз такое кино.

Джармушу всё ещё с лёгкостью удаётся обличать пороки общества потребления, современных поколений и многое другое. Режиссёр по прежнему находится в "хорошей форме", хоть и постарел, равно как герои его картин и, разумеется, зрители фильмов Джима.

Это иллюзия внутренней эмиграции, поэтом которой всегда был Джармуш. Его героям тесно в театре социальных ролей, и они бегут из него, предпочитая участь изгоев и маргиналов.

Волшебство это, по всей видимости, — магия кино, которую Джармуш ловит в кадре за счет столкновения древнего сюжета о невозможности вечной любви и искренней, неутолимой (оказывающейся невероятно кинематографичной) и да, такой человеческой мечты эту любовь обессмертить.

Фильм начинается с крупного плана крутящейся "семидюймовки". Это одновременно идеальный пролог и метафора всей картины; чтобы прочувствовать весь её медленный, тягучий ритм, надо очутиться на черной виниловой поверхности пластинки и поддаться её гипнотическому движению. Эта музыка будет вечной

В конечном счёте, джармушевские Адам и Ева — это, в определённой степени, сам режиссёр, упорно цепляющийся за то, что ему знакомо, в странном новом мире. Но точно так же, как «Любовники» не являются пиром иронии, они ни в коем случае не становятся и ворчанием стареющего художника. До тех пор, пока Джармуш будет оставаться Джармушем, своё место в мире он не потеряет.

Неспешная поэтическая драма – томительный и гипнотический фильм, снятый с точки зрения вампира

Это кино невозможно красивое, разрывающе нежное, остроумное и ласкательное. Тут есть сотни аллюзий на всю мировую культуру, красивые проходы по африканским проулкам, философские разговоры под музыку 60-х, приветы старым джармушевским фильмам.

Вампиры для Джармуша – лишь инструмент для препарирования современного общества. Общества, в котором сложно прописаться индивидуальности, таланту, созерцателю. Выжить в нем можно, но какой ценой?

Религиозная символика, которой в картине уделено, пожалуй, больше всего внимания оказывается прозрачной и чересчур простой, ибо едва ли Джармуш склонен был создавать в своей картине очередную притчу с библейским привкусом. Увы, фильм скорее изощренно ироничен по своей интонации и к тому же напоминает эдакую нетривиальную мозаику из картин и обрывков давнего прошлого, на выходе являя собой обман и самообман, миф и мистификацию.

Своему стилю Джармуш не изменил, кино соткано по образу и подобию его воображения: искренне, без коммерческого кокетства, однако видно, что режиссёру не хватило размаха. Ему словно тесно в рамках его собственного стиля.

Вслед за «Сумерками» (и это единственное сходство, к счастью) Джармуш делает кино о клыкастой любви двух одиночеств, но затрагивает проблемы более высокого порядка. Затерянные посреди бескрайнего моря невежества, Адам и Ева из года в год наблюдают за оскудением рода человеческого.

«Любовники» старомодны, но эта старомодность обманчива. Адам и Ева впитали в себя все времена, свидетелями которых они стали. Их музыку написали задолго до нас, и сегодня она шипит и потрескивает, как виниловая пластинка.

Претенциозная вампирская история от Джима Джармуша, где главным составляющим мозаики оказывается не кровь, а любовь. «Умная» альтернатива «Сумеркам».

"Выживут только любовники" картина сугубо авторская, выпадающая из современного драйва по причине свей философской неспешности, но безусловно притягательная, стильна; ностальгирующая, возможно, по прошлому, но в то же время не без оптимизма

Как выжить в этом зомби-апокалипсисе? За ответом нужно обращаться не к героям «Ходячих мертвецов», а к Уильяму Шекспиру (тьфу, то есть к Киту Марлоу): «Любовь – маяк, она средь бурь тверда…»