Завод

Прихотливая конструкция вновь существует у Быкова по закону единства места, действия и времени, но упакована на сей раз в привлекательную для масс оболочку остросюжетного боевика. Не изменяя себе ни на йоту, режиссер создал безупречный продукт на стыке авторского и массового кино без тошнотворных типажей «плохих» и «хороших» парней.

Правда по Юрию Быкову времени «Завода» — в милосердии, сострадании и способности в каждом рассмотреть отдельного человека с его собственными мотивами.

Быков не даёт никаких решений проблем, не показывает примера, а демонстрирует, что все мы люди. Жертвы системы и обстоятельств или собственной лени и ограниченности – не важно. У каждого свои понятия о справедливости, у каждого свой порог, за который страшно переступить, а потом очень сложно вернуться назад.

«Завод» — это кино для наших людей, про наших людей и от нашего человека. И если вам что-то очень сильно не понравилось — возможно, это ваше отражение.

Главный отечественный правдоруб отечественного кинематографа Юрий Быков после перерыва на обещание бросить кино снял, по сути, очень тонкий фильм.

Вполне голливудские жанровые традиции спорят в картине со свойственной этому режиссеру древнерусской тоской.

Режиссер «Дурака» и «Майора» снова берется за самый близкий для себя жанр – за жанр социальной драмы, причем в самом бескомпромиссном ее варианте. И снова отказывается смягчать удар. Наоборот, он закручивает гайки конфликта между «верхами и низами» до предела – до тех пор, пока не сорвет резьбу. Или крышу.

С кинематографической точки зрения «Завод» — лучшая работа Юрия Быкова, не такая вымороченная, как «Жить», не такая сырая, как «Майор» и не такая нарочитая, как «Дурак». Это работа зрелого, уверенного в себе мастера, почти до самого финала понимающего, что и зачем он делает.

«Завод» – типичный фильм о русской тоске. Вечно моросящий холодный дождь бьёт по ржавым зданиям. Цеха и помещения фабрики прогнили, а довершает всё портрет Ленина и фотография какого-то жухлого «сахарного» Кремля в одном из подсобных помещений.

Пускай Быков чрезмерно прямолинейный и буквальный — «Дураку» это совсем не помешало стать громкой социальной драмой. Да и сам режиссер говорил: «В конце концов, мне просто неинтересно делать по-другому. Я не хочу. Точка».

«Завод» ― самый жанровый фильм Юрия Быкова. Твердолобый, задушевный, плакатный боевик, который не стесняется разговаривать со зрителем лозунгами пролетарского прошлого. Прямолинейно мужское кино, в котором женских персонажей не хватает так же остро, как и свежести самой задумке.

Жестокую прямолинейность «Дурака» в «Заводе» сменяет более шаткая структура, где менты после получаса исчезают, так ничего и не сделав, а ключевым персонажем оказывается оправдывающий своё прозвище, таскающий туда-сюда деньги герой Владислава Абашина, который здесь единственный актёр, не укладывающийся сходу ни в один типаж.

Вскормленный абсолютизмом, взывавший к резонам и рацио классицизм с его опорой на иерархии был вполне себе государственным стилем. И Юрий Быков в своем собственном театре масок и ролевых моделей вполне себе государственный, гражданственный художник.

«Завод», будучи наиболее экстремальным по первоначальному посылу, внезапно сникает и скукоживается, словно его создатель счёл за благо смикшировать чересчур напряжённую ситуацию и найти примиренческий выход во вроде бы безвыходном положении, сделать так, чтобы волки были сыты, однако не все овцы оказались целыми.

Парадокс, как верно подмечает Юрий Быков, заключается в том, что в обществе, где высокие идеалы отринуты и подменены стремлением к наживе и примитивным удовольствиям, счастье недостижимо в принципе. Недостижимо ни для кого, включая сильных мира сего, не говоря уже о приспешниках. Оттого развязка кажется ещё печальнее.

«Завод» - кино чуть менее наивное, прямое и бесхитростное, чем «Дурак», хотя и наивности, и прямоты в нем тоже хватает.

Надо отметить, косметический ремонт, проделанный автором в пространстве своей собственной некогда шершавой режиссуры, никак не отразился на сюжете ленты. Здесь Быков до последнего кадра верен себе.

Картина движется вперед, как хорошо отлаженный механизм, в котором и динамичный монтаж, и операторская работа Владимира Ушакова, и даже музыка, написанная самим Быковым, создают ощущение плотного клаустрофобичного саспенса. Как ни странно, лишней в этой композиции оказывается та самая социальная критика, на которой строится авторская репутация Быкова. Допущения, вполне простительные для жанрового кино, смотрятся странно в серьезной ленте о свинцовых мерзостях нашей действительности

«Завод», учитывая больший опыт режиссера и сценариста, наступает не на все грабли, а между тем и до конца срастись ему все-таки не удается. О новом откровении Быкова говорить, конечно, не приходится, вот только наблюдать за движением режиссера — не вниз или наверх, а куда-то в сторону — остается делом поистине занимательным.

Прежде всего, это прекрасный триллер, напряжение в котором начинается с первых кадров и непрерывно нарастает почти до конца фильма.
Русское «серьезное» кино так и не может преодолеть своего высокомерия к «низкому» жанру боевика, даже вроде бы в нем выступая. Боевик без финальной «главной драки»? С наивными и невнятными философствованиями вместо нее? Нет, так это не работает.

Завод не оставляет после себя ни рубцов, ни отметин, в душе спокойно, никого не жалко, верхушка может быть спокойна — существа существуют. Крик отчаяния Тумана про «живи» выглядит издевательством.

Быков обнажает собственную уязвимость, сопряженную с банальным правдоискательством как главным творческим двигателем. Ставил ли подобные цели режиссер на самом деле – большой вопрос.

«Завод», при всех своих достоинствах, убеждает, что самому Быкову сейчас нужно не совсем то, чего от него ждет зритель, влюбившийся в смелую откровенность «Майора» и «Дурака», жаждущий обличения существующей и, увы, только укрепляющейся системы

От умозрительности и занудства, свойственного школьной классике, «Завод» спасает лишь то, что он впервые в отечественной традиции работает с какой-то готовой формой, жанром. И когда в кульминационный момент начинается драка — всё встаёт на места. Фильм превращается в неплохой, крепко сколоченный боевик.

Очевидные достоинства фильма к финалу будто бы превращаются в его недостатки, оставляя ощущение, что авторы перемудрили.
Фильму, который начинается просто, потом «долго запрягает», но все-таки лихо закручивается ближе к финалу, опрокидывая некоторые ожидания, отчаянно не хватает разрядки и катарсического финала – вместо него упомянутая выше безысходная закольцованность, больше, кажется, для красоты.

Быков вообще снимает брутальное мужское кино. Все судьбы восставших он показал очень схематично - в течение нескольких минут короткими планами. И возможно - это основная ошибка фильма.

Жаль, конечно, что лучшим решением в ситуации противостояния бедных и богатых для Быкова, согласно его фильму, является вмешательство силовых структур. Есть в этом какое-то глобальное противоречие. Можно ли добиться справедливости насилием? Нет. А силой? А силой можно.

Фильм вроде бы остросоциальный, но и остроту, и социальность зрителю предстоит домысливать самому. Имея дело с российским кино, все чаще приходится говорить не о том, что в нем есть, а о том, что могло бы быть.

В критически важные моменты - те, что у выдающихся художников становятся точками опоры для программных высказываний или, на худой конец, диагнозов обществу - Быков принимается судорожно тасовать художественные методы и разоблачает собственную драматургию. Вот, скажем, экшн - хоть и добротно снят - оборачивается наивным копированием стилистики VHS-боевиков.

В этой попытке быть метафоричнее, символичнее, умнее в конце концов и есть главных грех «Завода». Если раньше Быков мог протолкнуть откровенную социальщину через жанровое ядро, то теперь не хватает и его. Хотя жанровости тут, надо заметить, больше прежнего — не открывай герои так часто рот, из фильма вполне мог бы выйти достойный криминальный боевик.

Никакой это не народный фильм. Нет в фильме народа, нету в фильме работяг. Это сам Быков с приклеенным веком и нарисованными дырками от пуль вопрошает у власти: доколе?! А что именно «доколе», он и сформулировать не в состоянии.

Толком его не закончив, режиссер быстро возвращается к исходному остросоциальному нытью. Потому что, конечно, нельзя в России просто снимать жанровое кино — надо обязательно потягаться с Балабановым, поговорить о вечном и важном.