Землетрясение

Картина "Землетрясение" вряд ли можно назвать шедевром, так как пересматривать его с 95-процентной вероятностью вряд ли кто-то будет. Но подобные фильмы нужны как минимум для того, чтобы такой не шибко образованный в исторических вопросах человек как я, который и знать не знал про это землетрясение, узнал через что приходилось пройти людям, пережившим эту страшную трагедию. После этого фильма становится куда грустнее смотреть на кадры недавнего землетрясения в Японии.

Сяоган очень странный человек. Он никак не желает понимать, что массовое мировое кино давно уже стало аттракционом, основная задача которого — спровоцировать надпочечники на выброс адреналина. А он, представляете, на полном серьезе заявляет, что своими фильмами хочет сделать людей лучше. Так и здесь: вместо того чтобы полфильма нагонять жути ожиданием трагедии, а еще полфильма трагедию эту демонстрировать во всей неприглядно-раздавленной красе, он пытается донести до зрителя нехитрые истины, постижение которых людям обычно обходится ой как дорого. Для того чтобы осознать весь смысл реплики ставшего взрослым, матерым мужиком Фан Да «Не нужно убегать: слабое землетрясение вас не затронет, а от сильного не сбежать», надо как минимум пропустить через себя полтора часа этого не самого легкого для просмотра фильма. Да, Сяоган бьет по эмоциям наотмашь, при просмотре часто сложно удержаться от слез, но эти слезы из тебя не давят расчетливо, а твоими эмоциями не спекулируют. «Землетрясение» — это на редкость честное кино, в котором спецэффекты — не самоцель, а средство для...

Начиная с классического «Сан-Франциско», прочно утвердилась по-своему безотказная драматургическая схема, согласно которой зритель должен основательно прикипеть душой к ведущим действующим лицам, связанным семейными или любовными узами, чтобы потом, в кульминационный момент, – с замиранием сердца следить за тем, как они пытаются выжить в катаклизме и спасти близких людей. В «Великом Таншаньском землетрясении» грандиозное стихийное бедствие освещается, наоборот, в начале повествования, служа завязкой действия. Авторы как раз обходят молчанием афтершоки, результаты которых, как считается, были соизмеримы с ущербом от главного толчка, а при воссоздании ближе к финалу картины последствий землетрясения в провинции Сычуань, разразившегося в 2008-м, – сторонятся зрелищности.

Кому-то может показаться, что долго смотреть на стонущих, припорошенных цементной пылью людей — это чересчур грустно. Но режиссер Фэн Сяоган обладает вполне шекспировским чувством меры (не зря он брался за китайскую версию «Гамлета») — в его фильмографии один барочный колосс теснит другой, одно великое самопожертвование наступает на другое, и рыдания детей и родителей (а плачут тут часто и долго, по пять минут, с полной самоотдачей) складываются в гимн великому народу, в котором нет и не может быть трусов, лентяев и предателей. Это самый настоящий сталинский соцреализм, только коммерческий элемент уже отжившей свое музыкальной комедии заменен тут на актуальное «пыточное порно». А между строк все то же самое — кипучая, могучая, никем непобедимая. И заводские корпуса!

Эпопею про возвращение в семью сироты Фан — "дочери полка", воспитанной китайскими военными, ликвидировавшими последствия землетрясения — Фэн Сяоган не мог трактовать иначе, как аллегорию возвращения к человеческой "норме" своих соотечественников после тектонических потрясений Культурной Революции. Мать, отрекшаяся от дочери ради сына, и дочь, отрекавшаяся от мамы двадцать лет подряд, здесь не просто сентиментальный ход, а иносказание, за которым стоит искусственно разожженный маоистами конфликт поколений и времен — травмы, последствия которой китайцы с их обожествлением семьи преодолевают до сих пор. Для западных зрителей, насмотревшихся на семейные коллапсы еще у древних греков, китайский смысл аллегории вполне может остаться за кадром.

В «Землетрясении» перед Фэн Сяоганом оказалась колода, состоящая практически из одних козырей, но воспользоваться ими он в большинстве случаев не сумел. В сущности, перед нами китайский вариант знаменитого «Выбора Софи», где главная героиня должна была решить, кто из двоих ее детей останется в живых, в противном случае смерть неминуемо грозила обоим. По-человечески режиссер сделал пронзительную и масштабную за счет своей эпичности драму, но полноценного художественного высказывания у него не получилось, несмотря на благодатнейший материал, именно из-за того, что были взяты неверные ноты.